Все новости от 29 августа 2003 г.

Трудно быть киберменом

Гражданин Канады и преподаватель Университета Торонто, Манн приобрел известность в 90-е годы тем, что, будучи аспирантом Массачусетского технологического института, расхаживал по кампусу в несуразных очках-имплантантах (eyetap), усиливающих его зрение, с громоздким ПК на поясе, расширяющим его память, и с антенной, которая транслирует в интернет все, что он видит. С тех пор Манн уменьшил габариты своей аппаратуры и приобрел в Торонто бывший ночной клуб, который использует как дом, лабораторию и галерею техарта.

В 2001 году в своем автобиографическом манифесте «Киборг» Манн писал, что ему нравится быть живым Netcaster’ом, который воспринимает мир только через носимый компьютер — и неизбежно встречает враждебную реакцию в магазинах и супермаркетах. Еще большим активистом он стал после случая в аэропорту Ньюфаундленда в начале 2002 года: когда служба безопасности конфисковала его очки, преображающие реальность, и вырвала из кожи электроды, Манн лишился зрения и потерял ориентацию.

CNET News.com застала Манна в его домашней лаборатории в Торонто, где он планирует провести пару сеансов «DECON'изма», когда музыкой управляют при помощи волн головного мозга. Электроды, вживленные в основание черепа участника, воспринимают импульсы, которые ПК может использовать для изменения таких аудиохарактеристик, как громкость и темп.

Вопрос: Чем завершился ваш судебный иск к Air Canada по поводу инцидента в аэропорту?

Ответ: Могу сообщить, что компания находится на грани банкротства. Во-первых, я написал письмо с просьбой покрыть мои минимальные расходы на замену испорченной аппаратуры. Затем подал исковое заявление. Компания объявила, что она находится на грани банкротства, поэтому слушания были отложены.

И вы больше не летаете коммерческими рейсами?

Теперь, если надо, путешествую только чартерными рейсами, на машине или использую разные формы дистанционного участия — я веду монолог с визуальным эффектом присутствия (род дистанционных лекций через интернет). В наш век растущей истерии заболеваний все оправданнее становятся виртуальные путешествия.

Много лет назад вы дали волосам прорасти сквозь материал вашего носимого компьютера, так что его стало трудно снять. Как это восприняли?

Реакция была разной. Некоторые восприняли это нормально, другие отнеслись очень негативно.

Вы пишете о враждебном отношении к киборгам в супермаркетах, шопинг-центрах и даже в MIT. Как вы к этому относитесь?

Саймон Дэвис (активист организации Privacy International в Лондоне) очень хорошо объяснил это, сказав, что тоталитарный режим стремится знать все о каждом, но ничего не сообщать о себе. Surveillance (слежка) — выводит [общество] из равновесия. Я называю [свой образ жизни] «союзвейленс», актом уравновешивания.

Не думают ли люди, что, когда вы смотрите на мир через ваши очки, вы просто заняты чем-то другим: читаете e-mail, просматриваете новости?

По-разному. Первых людей, которые стали носить одежду, тоже, наверное, считали странными, так как они пользовались псевдокожей. Такое отношение будет продолжаться до тех пор, пока эти новые изобретения не станут распространенными и широко употребляемыми. Это как телефоны. Сначала думали, что это ужасно, когда с вами говорит машина. Вполне возможно, что поднимали вопрос: «Что вам больше нравится, говорить с людьми или с аппаратами?».

Вы сравниваете признание обществом прав гомосексуалистов и расовых меньшинств с признанием прав киборгов. Почему?

В целом я бы сказал, что мы уже пережили эпоху материального раскрепощения, которую я называю постмодерн- или киборг-эрой. А теперь мы наблюдаем обратную реакцию.

Эту реакцию вы называете посткиборг-эрой?

Я говорю, что, когда телу придают важное значение, это уход от киборгов. Эра киборгов переступает через тело. Мы все привыкли к обуви, украшениям и проявлениям индивидуальности. Это норма, а отсутствие этого ненормально. Посткиборг-эра вновь возвращается к телу. Например, паника из-за сибирской язвы показала, как тело вновь проступает из своих киборг-протезов. Мы наблюдаем усиление внимания к расовым вопросам и вопросам пола — то есть возврат к материальным вещам.

Вы говорите, что стремитесь к освобождению личности, но не выльются ли ваши изобретения в виртуальные кошмары — интеллектуальные наручники, следящие за человеком оковы и прочие формы слежки и пыток?

Любое новшество можно использовать по-разному. Моя роль как изобретателя — попытаться разъяснить людям, что можно идти в новых направлениях.

Как-то вы мне говорили, что испытывали трудности с управлением некоторыми цифровыми камерами посредством ПК, так как запатентованное ПО, предоставляемое такими компаниями, как Canon и Nikon, не позволяет делать то, что хочешь. Почему вы сравниваете это с вирусом?

Наука — это путь исследования и познания сути вещей. Но существуют вирусы, которые пытаются разрушить науку.

Значит, любое закрытое, проприетарное ПО — это вирус?

Я считаю все, что пытается скрыть свою функциональность, антинаукой. Раньше дети могли открыть часы и посмотреть, как они работают. Теперь же мы можем очутиться в мире, где часы при попытке открыть их самоуничтожаются — чтобы затруднить понимание того, как они работают.

Готовы ли вы к коммерческой продаже своих имплантируемых компьютеров?

Их уже сейчас можно производить, если найдется желающий взяться за это. Можно наладить выпуск уже в этом году. Нужно только, чтобы этим кто-то заинтересовался.

Xybernaut производит носимые компьютеры, но они что-то не пользуются такой же популярностью, как карманные типа PDA и новейших сотовых телефонов.

Xybernaut не вполне отвечает критериям eyetap. Таких критериев три: колинеарность, то есть входящие лучи света должны проходить сквозь очки, не преломляясь; непосредственность восприятия — входящая информация должна выходить через достаточно короткое время; и линейность — если свет усиливается на входе, он должен усиливаться и на выходе.

Вы владеете некоторыми патентами на носимые компьютеры. Как вы примиряете владение эксклюзивными правами с пропагандой свободного научного прогресса?

Я придерживаюсь позиции, что аппаратура может производиться крупной компанией. Но заложенные в нее программы и идеи должны быть предметом науки, чтобы люди могли свободно вносить свой вклад. Я думаю, что продавать для науки посуду, мензурки и прочее — это хорошо. Но я борюсь с теми проблемами самой науки, о которых пишу в своей книге.

Вы говорите, что можете сделать снимок рекламы на щите или растяжке, а затем приказать своему eyetap-компьютеру никогда не показывать его снова. Но рекламы становятся цифровыми. Не будут ли они сменять друг друга так же быстро, как спам?

Я полагаю, что кражу ресурсов человеческого сознания можно считать попыткой похитить циклы центрального процессора вашего головного мозга, чтобы стать умнее. Следовательно, и механизм предотвращения кражи тоже должен становиться умнее. Спам можно представить как кражу ресурсов.

У вас есть дочь, которой один год. Собираетесь ли вы сделать и ее киборгом, показывая ей мир только через eyetap-компьютер?

Пожалуй, я подожду, пока это не станет массовым и доступным, таким же общепринятым, как туфли и одежда.

Из-за цены?

Если вы решили пользоваться обувью в повседневной жизни, вы, наверное, захотите, чтобы ее можно было легко достать.

Что будет происходить на ваших сеансах?

Участники разместятся в ванне (пластиковый бак длиной 2,5 м, предназначенный для смешивания химических реактивов — подарок бывших однокурсников из MIT) — как и на предыдущем сеансе. Будет и концерт мозговых волн, когда люди соединяются, и волны их мозга образуют музыку. В этом примет участие — дистанционно — один пациент с болезнью Паркинсона.

 В продолжение темы: